"Есть плохой вкус. Плохого искусства нет": художник Павел Мазай о современном арте и безвкусице киевских улиц

Почему у горожанина нет города в работах?

Ни в одной из моих серий, а вы же знаете, я работаю только сериями, нет города. В городе я не работаю. Я не чувствую его настолько, чтобы посвятить ему серию. С одной стороны, я Киев очень люблю. С другой, у меня с ним сложные отношения. Я здесь совсем не работаю, ни на заказ, ни для себя, и не чувствую необходимости передать город. Возможно, такая серия появится. Когда-нибудь. С городом сложно. То, что сейчас происходит с Киевом, относительно архитектуры, это очень печально. И может быть на этом рубеже и можно было бы начать работу над серией, показать то, что сегодня сохранилось, и сравнивать... даже не сравнивать, а показывать на границе. В городе не может происходить такой хаос. Я имею в виду, застройку и архитектуру. Возможно, это можно показать, но я пока не чувствую в себе этой необходимости.

Но такая серия может возникнуть?

Возможно. Я пришел к тому, что "никогда не говори никогда". В городе совсем другая атмосфера. Все мои серии сделаны за пределами Киева. Там, где я более свободен, скажем так.

Вы упомянули проблему хаотичной застройки. Отметили, что это болевые ощущения, вероятно, в этом причина, что вы не хотите сделать городскую серию? Но кто-то должен же это сказать?

Ну, об этом много говорится. Тем не менее, Киев продолжает дальше застраиваться и разрушаться. Я считываю любое пространство кадрами. То, что сейчас происходит с архитектурой и визуальной рекламой – ужасно. Это полное отсутствие вкуса. И нам этот вкус, по факту безвкусицу, навязывают. Вот что важно. Все, что считывается визуально – откладывается на подсознании. А люди это созерцают и впитывают в себя этот ужас. Масс-маркет давит на нас рекламой, и поглощает. Насколько я знаю, до сих пор в Киеве не утвержден генплан. И этим пользуются все, кто может, при любой власти, и это все продолжается, этот хаос.

П. Мазай. Автопортрет в мастерской

А деревня лучше?

Дело даже не в деревне. Только ты выезжаешь за город – там простор. Там не давит ничего. Абсолютно. Там отсутствует архитектура, потому что природа там и есть сама архитектура. Там ты свободен. Там лучше думается, лучше спится, лучше работается. Конечно, я и к Киеву очень привязан. Здесь галереи, здесь продажи, здесь у меня все полиграфии. Удобно работать не в Киеве, а показывать работы в городе.

Не пугает реакция неподготовленного зрителя? Человек ходит с фотоаппаратом, для деревни это странно.

Сначала, да. Потому что не понимали. Очень боятся все камеры. И люди не понимают, что происходит. Совсем. Зачем это делать, фотографировать? То есть, объяснить то, что ты художник и работаешь – невозможно. Это в их понимании, и я к этому с большим уважением отношусь, потому что люди живут в своем мире, очень тяжелом мире, так вот с их точки зрения я ничего не делаю. У них мир тяжелого физического труда. Для них копать огород – это нормально.

Это для них понятно.

Пасти коров – это понятно. А что делает Павел? Он ходит с фотоаппаратом и что-то фотографирует. Тем более, они не видят как я работаю. Никто не видит. Я ухожу от людей. Но так сложилось со временем, когда ты приезжаешь в деревню на год и больше, люди привыкают к камере. Начинают осознавать, что это-работа. И на сегодня все с уважением относятся. Особенно, когда я показываю фотографии из галереи, или же каталог привожу. Они видят результат и чувствуют – это весомо. Да, в целом неприятие в деревне работы художника существует, конечно. Они даже не понимают чем мы вообще здесь в Киеве занимаемся.

Жители села не понимают, что делают жители Киева?

Да. Знают, что есть какая-то работа, вот вы на нее сходили и все. В их понимании горожане просто ходят на работу, а у крестьян кроме работы есть дела – огород, скот. После работы снова нужно работать, потом еще, и еще нужно. Этот процесс непрерывный. И если ты проснулся и вышел с камерой – ты ничего не делаешь. Да еще ведь может ничего и не получиться, неделю нет меткого кадра, например. А для них это как бы развлечение. Тем не менее, чем больше ты работаешь, тем больше они понимают, для чего это.

Особенно когда видят результат.

Да, это тогда когда показываешь, что напечатано. Вот когда я работал над серией "Дерть" в селе Дибровка под Миргородом, люди наблюдали. Сначала видели, что к ним приезжает кто-то с фотоаппаратом. Когда ты находишься там месяц, и каждый день просыпаешься в шесть-семь утра и до обеда работаешь в конюшнях с камерой, люди начинают осознавать, что это тоже труд.

И он тоже тяжелый?

Не знаю, тяжелый ли, но это ты хотя бы ходишь на работу, как для них. Я выходил к лошадям рано утром, важно было работать утром. У лошадей особое настроение, они еще по настоящему не проснулись, но уже активны. Днем они поели и уже менее эмоциональны. А хотелось передать эмоции в каждой работе. Так вот, когда ты рано проснулся и ходишь, то люди расценивают это уже как труд, а не безделье.

П. Мазай. Серия "Препятствия"

У вас ни в одной из серий нет людей, кроме вас. Есть только автопортреты. Почему так?

Ну, есть одна серия с людьми. Она начиналась с мастерских художников. Затем она расширилась, не только Киева и Украины. Я собирал и собираю образы. Не знаю, вернусь ли к этой теме. У меня были нарушения авторских прав с двумя работами этой серии. Остался неприятный осадок.

Люди из серии художников – это ваши друзья?

Не только друзья. Кто-то меня рекомендовал знакомым. На самом деле, сделать меткий портрет, тот который покажет художника, очень сложно. Мы говорим не о красивом портрете, а о том, как передать суть мастера. Поэтому эта серия жива, есть любопытство, возможно, я вернусь к ней. А пока, полагаю, из людей в моих сериях достаточно меня. Первые мои выставки – это были лица Азии и Франции. Там были только люди. Это были случайные кадры, которые были сделаны во время путешествия.

Почему люди исчезли?

Хороший вопрос ... видимо потому, что вокруг много людей, это стало тесно, с этим работать.

Возникло желание погрузиться в себя?

Нет, этого хочется каждый раз. Захотелось нового роста. Я вернулся снова в деревню. Потом с друзьями поехали на Аджигол, Николаевская область. Появились первые кадры серии "Vacas", коровы. И я понял, что это мое. До сих пор я работаю в этом. Выставка "Vacas" первая выставка не связанная с людьми. Это были коровы, выставка посвящена Хулио Модему. Его дебюту "Vacas", фильму. Артхаусный, очень красивый фильм. И потом все началось складываться без людей.

Вы не работаете в цвете. Почему черно-белый настолько ваш?

Да. Почти все работы черно-белые. Единственное исключение-серия "Метрика", работы с зерном. При исчезновении цвета фотография становится более цельной, точной. Иногда цвет подчеркивает, но это большая редкость. Я люблю черно-белое, люблю графику и минимализм. А цвет отвлекает от деталей и самого изображения. Поэтому всегда побеждает черно-белый.

Что по вашему мнению нужно сделать в Украине для развития искусства?

Вообще всем нужно просто продолжать работать.

Хороший ответ.

Это очень банальная вещь, на самом деле. Мы можем жаловаться на власть, можем жаловаться на страну, на все что угодно, на архитектуру в Киеве. Но пока каждый не начнет работать, не только говорить об этом, а именно работать, хорошо делать свое дело, ничего не изменится.

Министерство культуры также работает.

Я думаю, этот айсберг растает. Любое госучреждение – это люди которые остались, в большинстве случаев, из той жизни. Я имею в виду, с постсоветской. И они за место держатся, их оттуда не убрать просто. Они не дают работать по-новому. Я не говорю, что они виноваты в том, что это развивается или не развивается. Но, мне кажется, они тормозят очень много процессов в Украине. На сегодня уже достаточно людей, которые мыслят шире, смотрят по-новому на этот мир. Я считаю, мы придем, просто этот путь не может быть быстрым.

То есть, проблема в советской ментальности? Изменятся люди и пойдет развитие?

Именно так. Это один из факторов на котором мы до сих пор топчемся на месте и не двигаемся вперед. Но точно – нужно работать.

После окончания серий есть желание возвращаться к завершенной теме?

С "Vacas" очень интересно получилось. Это серия 2017 года, показанная несколько раз. В 2019 году уехал на месяц путешествовать в Шри-Ланку. Я даже думал не брать туда ни оптику, ни камеру. Просто хотелось отдохнуть. Поехать, чтобы ничего не делать, смотреть в одну точку в океане и все. И там я впервые увидел буйволов, которые паслись в затопленных лугах. Конечно, я камеру с собой взял, потому что это уже зависимость. Вот там я сделал кадры буйволов, которые потом вошли в серию "Зов бессловесных", добавив к ней безликих будистов, которых я сфотографировал со спины. Кажется, что эти работы четко откадрованы, но это не так, вовсе нет. Так вот, я дальше стал углубляться в "Vacas", продолжение серии, но уже не коровы, а буйволы.

П. Мазай. Серия "Зов бессловесных"

Состоялось возвращение.

Так! Я думал, это масло масляное, опять о том же самом, но получился другой характер. Более того, работая сейчас под Миргородом над серией "Дерть", я ходил там к коровам. Это тоже зависимость. Было сделано несколько кадров, которые вернули меня назад. Возможно, будет продолжение "Vacas", продолжение серии, но это будет совсем другой взгляд.

Какое количество кадров делаете и сколько из них входит в серию?

Чтобы иметь результат, делаю много, потому что я работаю с цифровой камерой. Например, серия "Дерть" это около 10 000 кадров. Потом, вернувшись в Киев, начинаю просмотр. За один раз это, конечно, не происходит, просто физически не сможешь. Каждый вечер листаю папку. И я не знаю, как это работает, но ты точно видишь конкретные кадры, их выхватывает взгляд. Запоминаешь, и уже формируется сама серия. Я всегда говорю о том, что серия рождается вокруг основного кадра. Всегда есть один кадр, я понимаю – он точно должен быть. Затем этот кадр дополняется другими, выстраивается экспозиция. Построить экспозицию очень важно, это как кинокадр. Она должна быть целостной, во всяком случае для тебя, чтобы ты смог объяснить зрителю или зритель смог бы почувствовать, чтобы он понял о чем речь.

Вы уже во время первых просмотров понимаете как это должно выглядеть в целом?

Какие-то кадры, да. Потом, конечно, просматриваю первый, второй раз, печатаю образцы, обдумываю их, что-то из выбранного исключается. Вот, кстати, в "Дерти" за два дня я сменил две работы. У меня были сомнения, я просматривал папку и внезапно понял – это должно быть, а это нужно убрать. Каждая серия насчитывает примерно 15-20 работ. Но в "Дерти" будет больше, до 30 работ, потому что я чувствую необходимость показать больше. Не потому, что они хуже или лучше, а потому что они дают характер серии.

П. Мазай. Серия "Дерть"

Вот вы-художник, но ведь и просто человек. Не всегда же в деревне вы только фотографируете?

Нет, конечно.

Чем занимаетесь в свободное время, что любите делать?

Есть известное выражение "когда я кажусь себе гениальным, я иду мыть посуду". В деревне я могу начать что-то копать, рубить дрова. Это очень отвлекает от фотографии.

А как это происходит? Вы подходите к кому-то и просто предлагаете помощь?

Нет, я живу у родственников.

То есть помогаете родным.

Да. У меня есть определенное время, например, утром я иду в поле и возвращаюсь через час. Просто иду походить с кофе, проснуться. Когда возвращаюсь, я не стыжусь никакого труда, совсем. Простые понятные вещи.

А что это для вас – отдых, вам нравится, или вы делаете лишь потому что нужно?

Раньше это была обязанность. Когда родители отдавали на три месяца каникул в деревню. И тогда уже было – вот, ты должен сделать. А сейчас это в удовольствие.

Итак, была деревня в детстве, вот откуда любовь.

Да, всегда. Всегда была деревня. У бабушки с дедушкой был последний дом на краю хутора. Все было в центре, все туда приезжали, а у нас последний дом, а за ним поля. Это давало мне столько свободы. Неинтересно было ходить в центр. Ну резвятся там дети, а у меня тут простор. Я там был один и совершенно свободен.

А в какой области это было?

В Черниговской. Отцовское село.

П. Мазай. Серия "Дерть"

Недавно вы заговорили об авторских правах в публичном пространстве, это было принято неоднозначно вашими друзьями и знакомыми из мира искусства. Что случилось?

Любой прецедент влечет за собой реакцию зрителя. У меня сложные отношения с журналистами, которые использовали мои работы без указания автора. Публиковали мои фото без подписи разнообразные интернет-ресурсы. Я с этим разбирался. Среди друзей, знакомых были те, кто звонил с просьбой: "Павел, дай нам эти твои фото" и я давал, потому что считал, что без напоминаний при использовании должен быть указан автор. Если у текстов есть подпись, автор, следовательно и у фотографий так должно быть. Это само собой разумеется для меня.

Но пошли нарушения?

Да. Затем я прекратил давать первичные носители. Это мой труд и никто не может использовать его без разрешения. Вот и произошел громкий прецедент, когда вышло два каталога художников, в которых напечатаны мои работы без указания авторства и без моего разрешения на печать. Два случая один за одним. Я просто не мог это замалчивать и осмелился заявить публично. Мы с юристом написали адвокатский запрос в полиграфию, которая выдавала эти каталоги. Я не знаю кто из тех, кто занимается фотографией, заявлял о нарушении своих авторских прав и защищал свои интересы. Не просто писать об этом в Фейсбуке, а юридически законно обращаться к полиграфии или к физическому лицу с объяснением сложившейся ситуации. После переговоров мы подписали уже один договор, другой в процессе подписания. Лицензированные договоры, в которых указано, что после нарушения моих авторских прав стороны договорились, и я передаю конкретно на эти каталоги им право публикации, но они доклеивают в каждый каталог фамилию автора фотографий. Стоимость моего гонорара 1 грн, по лицензионному договору.

А перед вами извинились? Это же все люди, которых хорошо знаете, которые знают вас.

Публично никто не извинился. Я не знаю почему. Я даже не задумывался над этим, почему не извинились. Я занят, у меня выставка в Ornament Art Space, персональная выставка в Париже и мне некогда об этом думать. Это их выбор. Я скажу так: если бы я знал, как повернется ситуация, я бы сделал так же. Потому что нельзя просто так брать произведения, чужие произведения. Я же не беру чужие, не использую где-то. Всегда можно написать или позвонить, спросить разрешения. К тому же, достаточное количество каталогов с моими фото печатались, где люди просто звонили и спрашивали, и я позволял, бесплатно. Произведение было подписано и все было цивилизованно. А в последний случай люди решили, что это необязательно.

П. Мазай. Серия "Mar Adentro"

Почему эту ситуацию, в которой явно правы вы, так много людей из вашего окружения не восприняли? Почему осудили за вполне понятное желание защищать свои права?

Некоторые даже поудалялись из моего Фейсбука. То, что я сказал открыто, было принято негативно.

Почему?

К тому времени, когда сделал публикацию в Фейсбуке, никто не знал деталей этой ситуации, особенностей истории. Кроме моего адвоката и полиграфии, куда мы отправили запрос. Сначала говорили: "мы не имеем к этому никакого отношения" или просто молчали. Лишь позже стали признаваться, что это они отправили без разрешения мою фотографию для печати в каталоге. Я не понимаю, откуда у людей этот страх. Ну что, нельзя было сразу признаться, и не было бы никакого продолжения этой ситуации. Можно было бы спокойно разобраться. Вот многие негативно реагировали, потому что не знали как было, не знали деталей. Сейчас уже, когда почти все знают как и что произошло, некоторые стали восстанавливать со мной отношения, которые разорвали на фоне конфликта. Как ничего и не было... но ведь я знаю.

Откуда такая реакция на защиту художником своих прав?

Культура. У нас ее нет. Точно скажу, мы еще на этапе становления. У нас, опять же, мнение постсоветского общества.

"Все общее", или как?

Это, кстати, тоже. Никто особо над этим не задумывается. Но это работа наших художников, у нее есть автор. В общем, нужно заключать договор.

Наши художники не любят лишние документы, не любят иметь дело с бумагами. Мало кто захочет этим заниматься.

Со временем мы придем к этому. Будем подписывать договоры купли-продажи, будем получать с перепродаж свои 2-5%. Мы придем к этому. Пока мы в процессе. Но я знаю, что очень много людей задумались. Поняли, что нельзя так делать. Возможно, это ненадолго, но я знаю, что в ближайшее время мои произведения точно никто не будет использовать без разрешения. В этом меня многие поддержали. На самом деле, многие. Когда я начинал защищать свои права, коллеги говорили: "Паш, ну это у нас не работает, не соблюдают закон об авторском праве в Украине". Как юрист по образованию точно знаю – если есть закон, то нужно о нем говорить и соблюдать. Законы не идеальны, но нужно работать, есть правки к законам, уточнения. Просто необходимо говорить о прецедентах, а не замалчивать. Чем больше будет прецедентов, тем меньше будет нарушений. Потому что люди будут задумываться, ведь видимо как раньше уже нельзя. Если ты публикуешь чужое произведение без указания автора где-то у себя на странице в соцсетях, в рекламе, в каталоге, то ты не унизил этим автора – ты унизил себя.

А будете бороться, если кто-то опубликует у себя в Фейсбуке без указания автора фотографию из вашей серии?

Вежливо напишу в комментарии кто автор фотографии. У меня совсем нет никакой злости, агрессии – вот нужно брать флаги и вперед с этим бороться. Это будет происходить постепенно. Для этого нужно тратить нервы, силы, деньги. Как показали мои случаи, это занимает много времени, встречи с адвокатом, формирование и вычитка документации. Но у меня такая позиция во всем – если я в чем-то прав, нужно идти до конца. Чтобы твоя совесть была чистой, чтобы потом спать спокойно. Это принципиальный вопрос.

Считаю, что тема авторского права в Украине будет иметь продолжение.

Да, я уверен. И если за мной закрепится связанный с этим ярлык…

"Борец за авторское право"?

Не борец, но человек который говорит об этом. Я согласен. Всегда буду говорить об этом. Многим кажется, что интеллектуальная собственность ничего не стоит. Стоит, и очень много.

П. Мазай. Серия "Зов бессловесных"

Это у нас такие позиции, в Украине. Все мои друзья, проживающие в Европе и США, давно считают эту тему привычной. Это норма, когда человек имеет право на свое произведение и защищает его. Подобное для них обыденное, совсем никого не удивляет, как это бывает иногда у нас.

Потому что они уже прошли этот путь.

Произошел слом?

Слом был, и уже давно. Там никто, это просто табу, не будет использовать без авторства чужие произведения. Уважающие себя издания не будут публиковать фото без подписи автора. С первого же случая – сразу в суд. И авторы отсуживают за подобное значительные средства. Поэтому никто не играет с этим. Есть уже культура там. Если есть произведение, то есть автор, и нужно отметить, подписать. У нас так не работает... не знаю почему.

У нас априори этому не придают значения. Это не злой умысел, а невежество. Но вернемся к творчеству: вас беспокоит вопрос конкуренции? Воспринимаете других художников как соперников?

У меня нет друзей, которые занимаются фотографией. Но это не потому, что я вижу в них конкуренцию. Я дружу со многими художниками, дизайнерами. Вдохновляюсь их творчеством. Мне кажется, у меня отсутствует зависть вовсе. Если ты хочешь лучше – то бери камеру или кисти, и иди делай.

Нужно ли ходить на выставки людям, которые не интересуются искусством и не понимают его?

Нужно ходить всем. И тем, кто интересуется и тем, кто нет. Искусство лучше подавать с детства. Существует европейская практика, когда детей водят в музеи. Они к тому времени возможно и не понимают ничего, они просто находятся в той атмосфере. Фундамент закладывается с детства. И вот позже, когда взрослеешь, начинаешь понимать, что такое искусство, как это работает, независимо от тебя живет. Я не помню... нас мало водили в школе в музей. Однако, никогда не поздно интересоваться, ходить. Это развитие.

"Искусство в массы" – рабочее выражение?

Я не понимаю, что подразумевается под этим выражением. Ну... смотря какое искусство.

Стало "модно" сейчас ходить на выставки. Человек кроме фото на фоне картины ничего с выставки не получает. А попал на нее потому, что "модно".

Это так. Мы все знаем людей, которые ходят на все выставки. Они ходят с бокалами и делают селфи на фоне картин. Они вовсе не смотрят на твои произведения. Не знаю, плохо это или хорошо, но я даже не понимаю, зачем они это делают. Но это их право. У меня в связи с этим вопрос – когда делают фото напротив произведения, то картины чаще не видно, только лицо. Зачем это? Ты закрыл все своим лицом. Вот я, на такой-то выставке. Это все смешно выглядит. Или должен быть отдельно ты и отдельно картины, а так непонятно зачем. В общем, не знаю…

Выставка "Дерть". Фото. Малишевская

Если кратко ответить на вопрос: что вы фотографируете, как бы вы ответили, что?

Я фотографирую то, что вы увидели в моей работе.

Ваше увлечение фотографией было внезапным или это происходило постепенно? Первая ваша профессия вовсе не связана с искусством, вы юрист.

Абсолютно не связана. Но она мне помогает до сих пор. У меня юридическое образование. Когда нужно было выбирать образование, никто тогда не думал о фотографии. Меня всегда интересовало право, имел к этому способности. Когда работал 13 лет в таможне – всегда фотографировал, это не тайна. Но это было на каком-то любительском уровне. То было становление. Все, что вы сейчас можете видеть в моем творчестве без этого бы не произошло.

Это был фундамент?

Фундамент, да! И это опять же тогда, когда ты работаешь. Работаешь, и, пожалуй, тогда когда у тебя есть хотя бы минимальный талант. Когда есть талант и ты работаешь – все получается, однозначно.

Вы бесспорно талантливы. Но ведь вы не могли это знать точно, когда начинали. Вам не хотелось пойти поучиться, не было сомнений в своих способностях?

Художники, которым я показывал свои первые произведения, говорили: "Неплохо, Паша, продолжай". Я показывал людям, которые, я был уверен, честно скажут "да" или "нет". Что было толчком после, я вам сейчас расскажу. Мне поставили диагноз 4-я стадия, онкология. К тому времени я уже уволился с таможни. Была работа, был налажен темп жизни, и тут внезапно – диагноз. Знаете, каждый раз что-то подает тебе знак. Диагноз оказался ошибочным. И я понял после того, как осознал жизнь. Время летит быстро. Скажу очень банальные вещи, мало времени чтобы заняться тем, что ты любишь. Начинай сейчас. И я решил – оставлю все и буду заниматься фотографией. С тех пор я этим живу.

Что или кто никогда не станет темой ваших серий?

Никогда не говори никогда.

Но все же?

Я думаю, что люди.

Что такое плохое искусство, оно есть?

Дурной вкус. Плохого искусства нет, я так считаю.

Люди с плохим вкусом создают плохое искусство?

Именно так.

Но это очень сложно. Как понять плохой вкус или хороший? Кто бы мог это определять?

Время.

Грустный сейчас будет вопрос, не знаю как для вас…

Я люблю драматургию.

Ну, это не та на которую вы ожидаете. Как на вас повлияло время коронавируса?

Я сначала этого просто не заметил.

Многие из художников мне так же отвечают.

Как раз в то время родилась серия "Дерть", ее начало. Как сейчас помню, был март 2020 года. Карантин, и я понимаю, что в Киеве мне делать нечего. И тут друзья говорят, что можно поехать работать в Дибровку. Я приехал и жил там месяц. Потом вернулся, в Киеве происходит что-то непонятное, карантин, ограничения. В селе все это также есть, но люди относятся иначе. Там, например, если тебе нужно идти покормить корову, то, что бы ни случилось – град, метеорит летит – ты пойдешь и покормишь. Так и с коронавирусом, понимаете? Есть вещи, которые ты должен делать независимо от обстоятельств, чтобы выжить в обыденной жизни. Я пожил в деревне. Да, было тяжелое возвращение в Киев, когда мы ничего не понимаем. Единственный вижу минус, хотя сейчас это плюс, то что серия "Дерть" была готова полностью, но, с учетом карантина, не могла быть показана. Я ее просмотрел и поехал в этом году дорабатывать снова в конюшне. И серия сделалась еще объемнее. Я много работал во время карантина. Галереи были закрыты, полиграфии закрыты, поэтому все было направлено на работу, фотографирование.

Вот и знакомые художники говорят что работали, поэтому не очень заметили что происходило, переживали в себе.

Есть серия произведений о которых я никому не рассказываю. Храню как козырь. Над ней я работал во время карантинов. Она универсальна, хотя и родилась в ходе коронавирусв. Серия об одиночестве художника и человека в этом мире. Я ее покажу когда-нибудь. Если бы не карантин, она бы не родилась. Любые изменения, любые волнения художник пытается пережить в своих произведениях. У художника всегда должен быть протест, не протест в смысле отрицания, а... не знаю как точнее сказать…

В смысле конфликтности и роста?

Конфликтности, так. Конфликт создает рост. А это хорошо.

В основном, все культурные события сосредоточены в Киеве. "Децентрализация" искусства возможна? Это нужно?

Я ездил в Луцк, там есть замечательный Музей современного искусства Корсаков.

Да, но это исключение. И Луцк не совсем провинция. Я имею в виду маленькие городки.

Это хорошо, что есть такие исключения. Благодаря таким исключениям киевские художники едут в Луцк, а не Луцк едет в Киев.

А маленькие города могут претендовать на что-то?

Они могут, но должно быть финансирование. По желанию, можно. Естественно. Но кто будет ходить в эти провинциальные галереи? И это все же больше вопрос содержания, не кто будет к ним ходить, а как содержать и финансировать.

Это может быть и не галерея. Не обязательно галерея.

Вы имеете в виду "квартирники"?

Все, что угодно связано с искусством.

Вот я был в Козельце, под Черниговом. В нем столько творчества. Есть художники, есть фотографы. Там есть Козелецкий музей, небольшой. Почему-то у художников есть такое: если ты делаешь выставку в провинциальном городе – это едва ли не минус, и твои работы снизятся в стоимости. Это полная чушь. Я понимаю, что есть некая статусность галерей, правильный свет для картин, интерьер. Но у нас есть полно промышленных заброшенных зданий под Киевом, и за Киевом далеко, где также можно делать выставки. Это не для массовой публики, потому что понятно, многие далеко не уедут. Если художник свободен, он сделает выставку где угодно, хоть в поле.

П. Мазай. Портрет. Художник А. Аджинджал

Возможно, в этом в первую очередь должна быть заинтересована местная власть?

Возможно. Но это посмотреть как Киев заинтересован, как заинтересованы госучреждения в культурной жизни – соответственно…

То есть, никак.

Мне кажется совсем слабо. Могли бы и больше.

У вас состоялась выставка Во Франции. Что было представлено?

Это очень интересный для меня опыт. Сначала мои друзья показали там мои произведения из разных серий, они выбирали то, что считали нужным. Я не понимал, что им интересно. Первое, что они увидели, были автопортреты. Они максимально заинтересовались моим творчеством. Потом выстроили экспозицию. Взяли работы серии "Mar Adentro", лодки. Центральной в экспозиции стала фотография, где я в лодке, она была опубликована на обложке журнала "Шо" и была использована на этикетке вина производства фирмы моих друзей "Home Wine From Boris". Галерея отобрала, если не ошибаюсь, 9 моих автопортретов. А в Украине все их сторонятся, боятся.

Почему?

Я всегда говорю серьезным коллекционерам: имейте у себя в коллекции хотя бы один автопортрет художника. Художник, если создал автопортрет, то он всегда его "вытащил" и сделал наилучшим образом. Я не скажу, что другие работы хуже, но, опять же, этот эгоизм художника – ты всегда сделаешь автопортрет высочайшего качества. Вот французы увидели, это меня очень радует. У нас люди не готовы. У меня автопортреты непростые.

Они очень эмоционально глубоки.

Да, эмоционально глубокие. Они совсем некоммерческие в Украине, я не боюсь этого. У меня была идея сделать выставку автопортретов в Украине, но она очень слабо продвигалась, я не услышал поддержки ни от одной галереи, ни у кого не было значительной заинтересованности. А в Париже увидели и заинтересовались.

А что вы ожидаете от Парижской выставки, каких результатов?

Ничего не ожидаю. Я после тщательного труда и открытия выставки "Дерть" хочу поехать туда, где нет людей и пожить хотя бы неделю. Во Франции не до отдыха – открытия, интервью, встречи. Шумная другая жизнь, а я люблю просто выйти и погулять. Люблю зайти в какое-нибудь кафе и просто пить кофе. Или поехать в Нормандию, посмотреть на океан.

Я знаю, что у вас есть татуировка быка. Следующая будет?

Вы плохо следите за мной.

То есть, уже не одна?

Первая татуировка – это 12-й эскиз Пикассо. Считаю, что искусство, вся живопись и, в том числе и фотография, у нас возникли с момента скальной росписи. Я очень люблю скальную роспись, читаю об этом много. Вторая татуировка – это голова оленя, который есть в росписях пещеры Ласко, фрагмент был взят оттуда. Так что, у меня есть бык и олень. Я открою секрет – будет еще третья татуировка. Скальный человек рядом.

Это будете вы?

Нет, он будет перенесен как макет, точно так как его рисовали.

А по какой росписи?

Пока еще не знаю. Мне нравится австралийская скальная роспись. Просто сумасшедшие, в хорошем смысле, росписи.

Татуировка – это приход человека к чему-то, оно же не просто так появляется?

Не знаю. Видимо, это от тех древних генов, когда люди жили племенем и человек расписывал себя. Это не доказать себе что-то, вовсе нет. Это просто для себя. Для себя.

П. Мазай. Серия "Дерть"