О виртуальной мифологии, медиа-арте, о "городах-музеях" и идеальной жизненной среде – в интервью художника Степана Рябченко для Styler.
Творческий путь одессита Степана Рябченко начался еще с первых лет жизни, когда он рисовал фигурки на полотнах отца. Один из пионеров нового направления в искусстве – медиа-арта – родился в семье известного живописца и фотохудожника Василия Рябченко. Хотя сам Степан уверяет: отец предоставил ему полную свободу в выборе будущего увлечения. И он сделал свой выбор – поступил в Одесскую государственную Строительную Академию на архитектуру.
Однако молодому архитектору так и не удалось воплотить в жизнь свои смелые проекты. Вскоре Степан переключился на скульптуру, а в 2008 году впервые представил публике свое необычное цифровое творение – Компьютерный вирус "Chameleon".
Работы Степана Рябченко предлагают по-новому взглянуть на безграничные возможности виртуальной реальности, где можно создавать не только вирусы, а целые вселенные.
Степан Рябченко в мастерской отца
16 станция Большого Фонтана, Одесса | 1990 (фото из семейного архива)
Изучая вашу биографию, безусловно, сложно не подчеркнуть, что вы родились в семье известного художника Василия Рябченко. Кроме того, ваш дедушка, Сергей Рябченко, также был художником-графиком. Часто в интервью с вами отмечается, мол, "принадлежность к династии художников предопределила вашу судьбу с самого рождения". Так ли это? Была ли со стороны вашего отца, скажем, "строгая рекомендация" в выборе профессии?
К счастью, ничего подобного не было, никаких "строгих рекомендаций". Да, я действительно родился и вырос в очень творческой обстановке, буквально с первых шагов впитывал эту атмосферу. И все же никакого давления в вопросе выбора мною увлечения со стороны родителей не было.
Хотя следует отметить, что большую часть своего, скажем так, дошкольного периода я провел именно в папиной мастерской, которая находилась за городом у моря. Я постоянно что-то рисовал, лепил, конструировал – всецело был окружен и погружен в творчество, однако в том возрасте в полной мере еще этого не осознавал. Та реальность, которая многим показалась бы необычной, воспринималась мною как нечто должное.
Рисунок Степана Рябченко
пастель, наклейки | 1990 (фото из семейного архива)
Кстати, у папы сохранился целый архив фотографий этого периода. Когда я мог с кисточкой в руках дорисовывать что-то поверх его работ…
Когда я немного подрос, мы переехали жить в город. Вскоре я начал ходить в школу. При этом процесс моего творческого развития не останавливался – по-прежнему много рисовал, что-то создавал своими руками.
На финальном этапе обучения передо мной стал выбор, куда же поступать после школы. Мы остановились на Одесской государственной Строительной Академии, специальность "архитектор".
И вот здесь да, я говорю "мы". Потому что решение в выборе высшего образования обсуждалось вместе с родителями. Но я вновь подчеркну, что никаких "жестких условий" отец передо мной не ставил!
Степан, о творчестве вашего отца можно отыскать немало информации, а вот о маме практически ничего не известно.
Мама по профессии художник-декоратор. С отцом они познакомились сразу после ее поступления в художественное училище. Однако она реализовала себя в первую очередь в нас, в своих детях. Ведь рождение ребенка – это тоже своеобразное творчество со стороны женщины, которое мужчине не дано даже постигнуть, никакая работа с этим не сравнится. Мама – самый любимый человек в жизни! Она до сих пор остается моим главным вдохновителем и одновременно критиком.
Вы неоднократно вспоминаете, как часто рисовали в детстве. И в принципе это занятие вам нравилось. Почему тогда решили учиться на архитектора?
Если честно, мне было все равно, чем заниматься, главное, чтобы это было мне по душе, чтобы прослеживалась какая-то связь с творчеством. А по душе мне было что-то создавать, проектировать, конструировать. Архитектура стала идеальным вариантом – творчество, только более масштабное и функциональное.
Кроме того, не стоит забывать о более приземленных понятиях. Правда в том, что молодому художнику сложно с финансовой стороны. Он не создает какой-то функциональный и практичный "бытовой" продукт. Поэтому зачастую с позиции зарабатывания денег быть художником непросто.
"Дом архитектора"
Архитектурный проект | Крым, Украина | 2006
В общем, взвесив все "за" и "против", решил поступать на архитектуру. Для меня это был очень интересный опыт, соединение всего, что я так любил в детстве – это и рисунок, и конструирование, нахождение и создание образа.
Меня вдохновляла идея синтеза искусств в архитектуре. Знаете, проектирование не просто функционального здания, а буквально произведения искусства, которое будет служить экспонатом в городе.
И как проходило обучение в Академии? Было ли где развернуться смелым идеям?
У меня были талантливые преподаватели, с которыми мне действительно повезло. К примеру, Сющук Юрий Григорьевич – прекрасный человек, он весьма точно подмечал и развивал таланты каждого студента. Он никогда не браковал работы. Мог честно сказать, мол, "на сегодняшний день ты жутко рисуешь, но вот эта деталь отличная, подумай, как ее развить". Такой подход очень мотивировал.
Во время обучения я становился лауреатом многих конкурсов, особенно в направлении концептуальной архитектуры, так как меня всегда привлекала идея создания чего-то принципиально нового.
В 2007 году меня направили на стажировку в Москву в известное архитектурное бюро Андрея Чернихова – внука архитектора Якова Чернихова, одного из создателей "бумажной архитектуры". К слову, я был единственный третьекурсник, который прошел отбор на эту программу. Безусловно, это был колоссальный опыт, там я по-новому увидел, как вообще работают в крупных архитектурных компаниях.
"Многофункциональный комплекс"
Архитектурный проект | г. Беляевка, Одесская область, Украина | 2011
Ваши архитектурные наработки действительно весьма необычны. Стандартными их никак не назовешь. Вы ведь их еще в студенческие годы создавать начали?
Да, все было заложено в период обучения, мне было очень интересно. В это же время я пришел к выводу, что то, что я хочу делать – это создание художественного образа в архитектуре. Поэтому в свободное время активно экспериментировал с новыми формами, работал с цветом и создавал цифровые рельефы, накладывая их на архитектуру. Таким образом, удалось получить пространственный объект, который одновременно совмещал в себе скульптурность, живописность и функциональность.
"Калейдоскоп"
Тотальная инсталляция | рельефы, цифровая печать, зеркальная структура | 2015
В какой-то момент понял, что цифровые изображения, которые я создавал как дополнение к своим проектам, сами по себе смотрятся абсолютно самодостаточно. А затем и вовсе начал задумываться о том, что сам проект можно рассматривать как законченное произведение искусства.
Были ли реализованы какие-то из этих проектов?
К сожалению, на данный момент нет.
Интересно, что мои проекты находили своих почитателей, много конкурсов с ними выигрывал. Это было новое веянье, "новая волна", скажем так. Конечно, были уже пионеры, которые представили мировой публике новые образы на практике – Фрэнк Гери, Вульф Прикс, Эрик Мосс. Вот-вот начала реализовываться Заха Хадид. И все же когда я начинал, дигитальная архитектура еще не была так популярна.
Однако заказчика в Украине я так и не смог найти.
Признаться, я не понимал, почему инвесторы готовы вкладывать в какую-то безликую архитектуру, которая не несет никакой ценности, и вскоре многие здания придется перестраивать заново. Ведь заказчик может заплатить на 30% больше, получив при этом действительно интересный проект.
Степан Рябченко (Фото: РБК-Украина)
Как думаете, в чем проблема? Дело исключительно в финансовом вопросе или наше общество еще не готово "принять" современную архитектуру, вместо "многофункциональных коробок"?
Думаю, все не так просто и этот вопрос следует рассматривать намного глубже.
Во-первых, даже если в "ускоренной съемке" просмотреть нашу историю, можно отметить, что сама традиция изучения и становления Культуры у нас постоянно прерывалась. А одним из важных элементов этой культуры является архитектура.
К примеру, весьма продолжительный период на наших территориях работали лучшие европейские и отечественные архитекторы и градостроители того времени, благодаря чему было создано то, чем мы сегодня так гордимся и дорожим, говоря "центр города", и проливаем слезу, когда этот центр теряет свой первозданный вид. Затем пришедший режим "смел" все имперское, и в 1920-х годах зарождается конструктивизм и другие авангардные течения. Но и эта традиция со временем оказалась под запретом. На смену ей пришла сталинская архитектура… Другими словами, наше общество постоянно было вынуждено все начинать "с нуля", так и не успев довести многие уникальные идеи до "максимального градуса". Многими из них сегодня успешно "кормится" весь мир.
Безусловно, финансовый вопрос также играет свою роль – деньги то у нас умеют считать. И если заказчик видит, что, скажем, торговый центр и в таком незатейливом виде приносит ему прибыль, то зачем переплачивать за современную архитектуру?
Немногие оценивают свою инвестицию с позиции возможности оставить какой-то след в истории города. Вот это проблема.
"Смерть Актеона" | "Лимонные цыплята спасутся…" | "Искушение святого Антония"
"PinchukArtCentre Prize" | Pinchuk Art Centre, Киев | 2011
Но все же в последние годы Украину все чаще посещают известные архитекторы, в нашей стране появляется запрос на современную архитектуру. Быть может, следует рассмотреть варианты?
Знаете, я за последние годы немного отошел от этого. Надеюсь, что я вернусь когда-нибудь в архитектуру, но это уже будет совсем другая история – через призму искусства.
Да и я не отожествляю себя конкретно с каким-то одним родом деятельности. Я и художник, и скульптор, и архитектор. Одним словом, мне интересно творчество.
Человек же может творчески во многом реализовать себя. Так вот для меня важна идея синтеза в искусстве, безграничность.
"Chameleon". Из цикла "Компьютерные вирусы" | 171 х 150 см, цифровая печать | 2008
"Contemporary Ukrainian Artists" | Saatchi Gallery, Лондон | 2013
Можно ли сказать, что невозможность реализовать себя в полной мере в архитектуре подтолкнула вас немного изменить вектор деятельности и уйти из этой сферы?
Это была одна из причин, почему я ушел в искусство.
Завершилось обучение в Одесской государственной Строительной Академии – началась моя самостоятельная жизнь. И, безусловно, уже захотелось реализации. Выигрывать в конкурсах – это хорошо. Но ведь хочется еще свои проекты визуально видеть в пространстве, а с этим все никак не складывалось.
Следует быть честным, надоело "работать в стол". Да и зарабатывать, конечно же, нужно было.
Интересно, что параллельно с "архитектурной историей" я не прекращал увлекаться изобразительным искусством. В 2008 году я создал свой первый "Компьютерный вирус" - "Chameleon". Он был показан в одном из музеев в родной Одессе, о нем появилась публикация в журнале, а после выставки его приобрел в свою коллекцию известный одесский коллекционер Анатолий Дымчук. Все это послужило важным стимулом, мне стало действительно интересно и я продолжил экспериментировать в этом направлении. В 2011 году меня пригласили принять участие в выставке номинантов в PinchukArtCentre, на которой я показал три монументальные работы из серии "Герои", которые стали основой моей будущей концепции "Виртуальная мифология" и в некотором смысле определили дальнейший ход событий. Начиная с этого момента, я окончательно влюбился в художественный процесс.
Работы Степана Рябченко в Danubiana-Meulensteen Art Museum , Братислава | 2015
Получается, вы себя смогли реализовать в той сфере, которая поначалу показалась неперспективной ни с творческой, ни с финансовой позиций. И все же, что касается архитектуры. Быть может, задумывались над тем, чтобы повременить с проектами музеев, каких-то публичных пространств и обратить внимание все на те же ТЦ?
Мне интересно все, где можно применить свои идеи. Это могут быть объекты любого назначения, в том числе и торговые центры, архитектуру которых можно интересно решить в контексте месторасположения, что крайне важно. При поступлении такого заказа, я с радостью взялся бы за него.
Что касается смены деятельности – это произошло довольно непредсказуемо. На период 2007 года наблюдалось абсолютное доминирование живописи. Когда я впервые показал свою первую работу из серии "Калейдоскоп" на одной из выставок, ко мне было уйма вопросов относительно "нерукотворности". Кроме того, технологии для печати были крайне ограничены. Свои первые работы я имел возможность печатать в фотостудии только в небольшом формате, сегодня формат ограничен только потребностью высказывания.
Степан Рябченко на фоне работы "Лимонные цыплята спасутся…" (Фото: Богдан Пошивайло)
"Виртуальная мифология" | Art Ukraine Gallery, Киев | 2016
На данный момент я всецело направлен на искусство, скульптуру, инсталляцию. Все же сегодня именно в этом я востребован и даже в какой-то степени зависим от этого. На полгода-год распланированы выставки, многие ждут моих новых работ. Поэтому сейчас у меня практически нет времени на создание нового архитектурного проекта и его продвижения, потому что это требует полной концентрации на данной теме, которая подразумевает не только создание концепции и разработку самого проекта, но и тесное сотрудничество с целым рядом людей, задействованных в данном процессе.
"Медонос"
150 x 300 см, цифровая печать на алюминии, плексиглас | 2012
Кстати, а с какими программами вы работаете? Конечно, более привычно представить художника перед мольбертом с палитрой и кистью в руке, а не пред компьютером с мышкой.
Компьютер стал для меня настолько органичным инструментом за эти годы, что даже линейные работы я могу создавать с помощью компьютерной мыши не хуже, если бы я это делал с помощью карандаша на бумаге. Иногда мне даже кажется, что лучше (смеется).
А программы, в которых работаю - это все те же необходимые архитектору софты, различные программы для моделирования, графические редакторы и т.д. То есть у меня даже инструментарий "не художественный" как может показаться на первый взгляд. Процесс создания моих работ напоминает дуэт скульптора и архитектора, и присматривающего за ними художника (улыбается).
Из серии "Виртуальные цветы"
240 х 125 см (каждая), цифровая печать на алюминии, плексиглас | 2016
Вас можно назвать архитектором в искусстве?
Вполне.
С чего вообще началось ваше увлечение "медиа-артом"? Когда впервые сели за компьютер?
Довольно рано. Все началось с игровых приставок. Помню как-то еще в 6-летнем возрасте впервые поиграл в Dendy. Мы как раз с родителями из мастерской отца у моря переехали в город, начали жить в доме в классическим одесском дворике с бельем и котиками. И вот соседскому мальчишке привезли новенькую приставку. Тогда такая очередь из желающих на ней поиграть собралась! Поразительное чувство было.
Позже папа подарил мне игровую приставку Sega. Очень долго на ней играл. А потом отец себе для работы купил персональный компьютер, стали появляться первые компьютерные игры… Вот так и началось мое увлечение цифровой реальностью.
"Вечерний дрейф"
150 x 300 см, цифровая печать на алюминии, плексиглас | 2016
Родители не запрещали играть в компьютерные игры?
Немного запрещали, конечно. Как и любой мальчик, мог с утра до ночи играть (улыбается).
Но это скорее тот момент, когда вам такие игры пошли на пользу?
Надеюсь!
В 2015 году вас включили в список Forbes "30 до 30" как украинца, который достиг успеха и выдающихся результатов в сфере своей деятельности до 30 лет. В небольшой вводной статье было сказано, что ваши работы "еще не добрались до зарубежных аукционов". Изменилась ли ситуация за последние годы?
Дело в том, что деятельность аукциона имеет определенную специфику. Если вкратце, то художник к аукциону вообще не имеет никакого отношения. Есть определенная работа, скажем, картина, которая находится в чьей-то частной коллекции у зарубежного или отечественного коллекционера. И именно ему решать – выставлять или нет работу художника на аукционе.
Но в любом случае и мои работы уже добрели (улыбается). В том же 2015 работа "Электронный Нот" из серии "Электронные ветры" продалась на торгах аукционного дома Phillips в Лондоне.
Степан, а насколько корректно называть ваши работы "картинами"? Ведь созданы они с помощью графических программ на компьютере, это, как правило, цифровая печать…
Точное определение моим работам дать довольно сложно. Ведь по сути это и не картина, то есть не что-то рукотворное. Потому что я создаю свои работы в цифровом пространстве. Однако сама форма изображения – плоскостная.
Это и не фотография, хотя для физического воссоздания своих работ я зачастую использую технологию цифровой печати.
"Искушение святого Антония" | 290 х 387 см, цифровая печать на алюминии | 2010
"Миф украинское барокко" | Национальный художественный музей Украины, Киев | 2012
Иногда мои работы называют "цифровой живописью". Еще в 2012 году после выставки "Миф украинского барокко" искусствовед Галина Скляренко на тот момент так определила для себя форму моих работ, и эту информацию подхватили затем многие интернет-издания. Да, во многом они обладают живописными качествами. И все же "цифровая живопись" не совсем точное определение в связи с совершенно противоположным живописи процессом создания.
А как вы сами предпочитаете называть свои работы?
У меня сформировался определенный термин на эту тему. Это "проектирование среды в формате изображения".
Эта концепция базируется на создании "Новой мифологии", о которой уже говорил. Это подразумевает создание новой среды на базе цифрового пространства, в которой переплетаются идеи и герои, присущие как классическим догматичным понятиям, так и образам, которые появились исключительно в период появления цифровой реальности и всего, что с ней связано.
Что касается технологии проектирования, в компьютере я могу контролировать всех своих героев, перемещать их, "оживлять", синтезировать с другими объектами и трансформировать по моему желанию. Если в определенный момент мне необходимо остановиться на формате плоскостного изображения, назовем это "картиной", я как режиссер выбираю нужный кадр из "фильма", который зависит от той идеи, которую я хочу донести в данный момент, просчитываю в нужном разрешении и затем готовлю к производству.
"Гуляющее облако" | Проект скульптуры | 2013
Бирючий | Международный симпозиум современного искусства | остров Бирючий, Украина | 2013
Если же мне нужно перевести определенный образ в скульптуру, я "транспортирую" его из виртуального пространства с помощью новых технологий, таких как трехмерная печать или пятикоординатная фрезеровка, и воссоздаю его затем в нужном мне материале. Если требуется реализовать монументальный объект, то таким же образом разрабатывается проект и выбирается технология, которая наилучшим и точным образом сможет помочь реализовать работу.
В нескольких словах, суть заключается в том, что одну и ту же идею или образ можно создать и репрезентировать в разных вариантах: в формате изображения, скульптуры, инсталляции или же архитектурного проекта. Все это дает возможность представить идею совершенно по-новому, опять же в зависимости от текущей задачи.
Вы создаете виртуальные города, целый мир. Если выйти из города виртуального в реальный, каким, по-вашему мнению, можно назвать идеальное пространство для жизни?
Это город, в котором преобладает синтез природы и современных технологий.
Безусловно, я поддерживаю эко-тренд: энергосберегающие технологии, разработки, которые помогают не вредить природе. Я выступаю за созидательную концепцию, при которой человек живет в природных условиях, но в тоже время среди лучших достижений человечества с точки зрения науки и технологий.
"Ковчег" | 150 х 300 см, цифровая печать на алюминии | 2010
Вы работаете и едва ли не живете в виртуальной реальности. Хотя в последнее время вообще наблюдается тренд, когда людей пытаются от нее "лечить", считая это чем-то плохим.
Ну, что значит "плохо"? Виртуальная реальность – это уже данность! Мы не можем от нее просто отказаться или как-то сбежать. На сегодняшний день она является не то, чтобы альтернативным пространством, но неотъемлемой частью реальности, в которой многие проживают большую часть своей жизни. И по аналогии с физическим миром, цифровой мир также имеет свои преимущества и пороки. К слову, как раз об этом моя работа "Ковчег" – сегодня нам нужно спасаться уже в виртуальном пространстве.
Виртуальная реальность тем для меня лично и интересна, что в ней я могу создавать какие-то образы, которые направят мои мысли в нужное русло. Я ищу ответы на интересующие меня вопросы.
"Виртуальная мифология" | Art Ukraine Gallery, Киев | 2016
Вы часто бываете в Киеве?
Да. Отдам должное этому городу, ведь именно в Киеве я сформировался как художник и получил возможность реализовать многие свои идеи.
А живу я в Одессе. Это мой родной и любимый город, в котором рядом со мной всегда мои близкие и где я создаю свои работы.
Вопрос к вам, как к архитектору. Какие архитектурные проекты Киева приглянулись вам больше всего?
Признаться, в последнее время я вообще не замечаю, чтобы в Киеве строилось что-то интересное.
Хотя это не значит, что в Киеве нет талантливых архитекторов! Безусловно, они есть, но я могу только представить, как им иногда бывает сложно с нашими заказчиками (улыбается).
Вы также неоднократно говорили, что видите городскую архитектуру, как "экспонаты в музее", где музей – это город, а посетителями являются горожане. Расскажите более подробно о такой концепции.
Архитектуру я воспринимаю как произведение искусства в выставочном пространстве.
Представьте, что простирающийся перед вами город – это музей под открытым небом. И каждое сооружение является экспонатом этого музея, а горожане - его посетителями. Поэтому от архитектуры зависит очень многое, она должна дарить удобство для жизни и эстетическое удовольствие от соприкосновения с ней ежедневным взглядом.
Поэтому я всегда акцентирую - необходимо создавать цельные архитектурные образы, которые не только отвечают сегодняшнему времени, но и эстетическим запросам.
"Калейдоскоп XVI" | "Калейдоскоп XV" | "Калейдоскоп XVI"
"Cosmoscow" | Гостиный двор, Москва | 2015
Какой бы назвали "материал XXI века"?
Он должен обладать такими качествами как мобильность и простота.
Как пример, посмотрите на работы из серии "Калейдоскоп". Все сделано из современных легких материалов – цифровая печать на алюминии, спрессованном с плексигласом. Не нужно никаких дополнительных конструкций, рамок и украшательств. Чем меньше лишних деталей, тем лучше. Технологии сегодня все ближе подводят нас к простоте и упрощению.
"Октанты"
"Петлюк | Рябченко | Сай" | ЦУМ, Киев | 2017
Знаете, многие художники ретранслируют через себя какие-то общественные проблемы, а затем передают свою мысль с помощью искусства. В одном из интервью вы говорили, что вам такой подход не интересен и вы редко в своем творчестве обращаетесь к современным социальным или политическим проблемам.
Я избрал для себя путь создания некого альтернативного мира со своими героями, образами и ландшафтами, который я постоянно развиваю и дополняю. В то же время нужно понимать, что этот мир базируется на моей жизни. Я же общаюсь с людьми, переживаю эмоции, вижу, что происходит вокруг и т.д. Все это, так или иначе, передается на подсознательном уровне и отражается на моих работах. Однако целенаправленно какую-то проблематику я стараюсь не выявлять и не вносить в свои работы.
"Калейдоскоп"
Главный офис компании Comfy, Днепр | 2015
Приглашают ли вас к сотрудничеству рекламодатели, различные бренды? Или вас такие предложения не интересуют?
У меня был очень интересный опыт работы с компанией Comfy. В 2015 году меня пригласили разработать проект по обновлению фасада главного офиса компании в центре Днепра. Результатом стало цифровое панно, которое полностью изменило облик архитектуры. И здесь важно подчеркнуть, что именно изменило, а не задекорировало.
Что касается сотрудничества с брендами в массовой индустрии, у меня есть проект "Гуляющее облако" – это уже довольно известный герой моих работ. И вот на основании его у меня были идеи создать более утилитарные вещи. То есть мне такая идея интересна, но на данный момент я к этому не готов.
Художник Степан Рябченко (Фото: РБК-Украина)
Над какими проектами работаете сейчас?
Я решил привнести интерактивность в свои работы.
Сейчас продолжаю работу над серией "Компьютерные вирусы", которую меня пригласили показать в нескольких больших проектах заграницей. Дело в том, что до недавнего времени все они были статичными, а недавно я решил "оживить" их с помощью компьютерной анимации. Первый такой опыт успешно удалось реализовать в прошлом году на моей персональной выставке "Виртуальная мифология" в Art Ukraine Gallery в Киеве.
Представьте себе лед-панель 3 х 2 м, в которую загружается изображение и устанавливается датчик движения. Вот вы проходите мимо огромной плазмы, датчик фиксирует ваше перемещение и "вирус" начинает двигаться, взаимодействовать с вами, в ответ с ним сразу хочется пообщаться, быть может, даже погладить (улыбается).
Это уже будет прямое взаимодействие с виртуальным миром, а значит стирание границы между ним и вами.