О поездках в зону АТО, об истории с фронта, новых социальных проектах и том, какими новостями из телеэфиров живут жители Донбасса - в интервью для Styler
Известная украинская телеведущая и волонтер Соломия Витвицкая с самого начала вторжения российских военных в Крым и начала боевых действий на Донбассе активно помогает украинским военным, а разнообразные социальные проекты плотно вошли в ее рабочий график.
Особенно широкую огласку получил мультимедийный проект "Победители", который курирует Соломия. Бывшие студенты, виноделы, инженеры, служащие, профессиональные военные, спортсмен и учительница - все они стали участниками проекта, который содействует процессу социализации военных, которые потеряли конечности, но сохранили силу духа и теперь начинают новую жизнь.
Styler встретился с Соломией в перерыве между телевизионными эфирами, чтобы поговорить о ее поездках в зону АТО, об историях с фронта, новых социальных проектах и том, какими новостями из телеэфиров живут жители Донбасса.
Соломия, какими проектами вы сейчас занимаетесь? К примеру, стало известно, что выставка "Победители" получит новый этап развития уже этой весной.
Да, мы активно начали заниматься проектом "Победители". Ровно год назад, 3 февраля, мы презентовали этот мультимедийный социальный проект, и сейчас мы активно работаем над его обновлением. Будут такие цели: изменение общественного мнения по отношению к людям с инвалидностью, безбарьерности украинских городов, развитие отечественного украинского протезирования, а также психологическая и физиологическая реабилитация ветеранов. Будет акцент на спортивном протезировании.
Многие из наших героев сейчас готовятся к соревнованиям Invictus Games, которые принц Гарри ежегодно организовывает для ветеранов различных войн. Украинская сборная впервые примет в них участие. Надеемся, что львиная часть команды будет состоять именно из героев нашего проекта.
Александр Мордерер и Татьяна Рублева уже сфотографировали часть героев. Будем презентовать новую выставку в апреле в НСК Олимпийский. Огромная команда работает над проектом. Присоединятся и паралимпийцы. Двух из них мы уже можем назвать: это фехтовальщик Андрей Демчук и чемпион по настольному теннису Виктор Дидух. Они - обладатели золотых медалей, люди с четкой гражданской позицией.
До сих пор сами врачи говорят, что у нас остро не хватает специалистов, которые бы помогали им преодолевать посттравматический синдром. Насколько я знаю, вы также привлекаете иностранных специалистов, чтобы им помочь?
Уже год работая с победителями, видим, что нам не хватает этого ресурса. Часто, когда я приезжала в госпитали, психологи говорили, что им не хватает знаний по "военной" психологии и знаний, как бороться с посттравматическим синдромом. Международный фонд "Сердце Воина" во главе с реабилитологом, выпускником Гарварда Романом Торговицким, именно специализируется на решении психологических проблем военных. У них уже наработаны методики, которыми они готовы делиться с украинцами. Работа продолжается, и мы призываем все больше людей объединяться в такие проекты.
Самим военным сложно было приобщиться к такому откровенному проекту?
Участие в фотосессии – это для них в том числе борьба с личными, внутренними комплексами. Ведь для проекта им нужно было сфотографироваться с протезами, которые они часто прятали от посторонних глаз.
Помню, Андрей Забигайло приехал на фотосессию со свежей "косметикой": поролоном закрывал протез, чтобы он был такой же толщины под брюками, как и нога. Это делается, чтобы не было видно, что это протез. Мы во время фотосессии решили снять этот поролон, Андрей его даже сам разрезал. И уже после этого я видела, что он полностью избавился от опасений носить шорты. Он даже сам таким образом, приняв участие в фотосессии, поборол переживания, что кто-то может его протез как-то не так воспринять.
Большинство из наших героев - демобилизованные, живут с протезами. Они не хотят, чтобы их кто-то жалел. Они хотят, чтобы к ним относились так же, как к другим. Они не идентифицируют себя как люди с инвалидностью, а воспринимают себя полноценными, и это круто. Но, к сожалению, у нас все еще с опаской к таким людям относятся...
Главная проблема в том, что многие просто не знают, как в таких ситуациях себя вести. Поэтому многие вынуждены изолировать себя дома, сидеть в четырех стенах, особенно люди на колясках - им еще сложнее. Надо понимать, что после всего пережитого на войне военным трудно решиться начать жизнь заново. Но они стараются, очень стараются.
О войне они рассказывают неохотно?
Наши герои – они же все очень разные. Разного возраста, характера. Они родом из разных регионов страны. Алексей Замирко, например, действительно не любит о войне говорить. Не любит вспоминать острые моменты. А другим, бывает, даже важно рассказать, как они получили ранение, в каких боевых действиях участвовали.
Сейчас вы часто ездите в зону АТО?
Ой, я бы хотела ездить чаще, но очень не хватает времени. Сейчас чаще бываю в госпитале, участвовала в презентации Ирпенского реабилитационного центра. Дело в том, что у меня каждый будний день - рабочий в эфире. В запасе есть только выходные. Да и то, на выходных - презентации, акции, какие-то постоянные мероприятия и съемки.
Волонтеры и мои знакомые артисты часто ездят в зону АТО в будние дни, поэтому я не могу к ним присоединиться. Как-то так получилось, что когда мы с группами Vroda Bez Obmezhen, Эйрой приехали поддержать боевой дух, на передовой нас сами военные в шутку назвали "батальоном Соломии Витвицкой". Поэтому мой "батальон", бывает, теперь ездит и без меня.
Как вы вам удается распределять время, чтобы хватало на все волонтерские проекты?
Мне трудно сейчас что-то планировать, потому что я в последнее время стала много времени тратить на дорогу. Дело в том, что мы с мужем недавно переехали за город. До этого мы жили на Оболони. И как это не смешно, но вдруг фотосессию на Оболони мне назначили сразу, как мы из этого района выехали. Фотостудия эта находится за километр от места, где мы жили. И в этот раз дорога до студии заняла у меня чуть ли не два часа. Теперь мне везде далеко добираться. Я бы с удовольствием посвятила время, которое трачу на дорогу, чему-то полезному.
Это ваше первое собственное жилье?
Да. Это не частный дом, а обычная квартира в жилом комплексе на Софиевской Борщаговке, мы инвестировали в его строительство свадебные средства. Мой муж – эстет: всегда детально учитывает все архитектурные особенности места и очень скептически относится к панельным домам. Мечтает, что Киев когда-то изменится. Что будет больше по-настоящему современных домов.
Он даже сам изучал тот опыт, когда западные страны переосмысливали постсоветское наследство, в том числе в архитектуре. Ведь это пережила и восточная Германия, и Чехия. Владу нравятся уютные загородные комплексы, а не многоэтажки. Комфортно, когда вокруг – подсветка, травка. Он переживает, что в Киеве слишком много панельных домов. И говорит, что они нагоняют киевлянам депрессию и даже способствуют ухудшению криминогенной ситуации.
Он самостоятельно планировал и делал весь ремонт?
Муж за всем следил и все планировал сам, я ни к чему не присоединялась. Я за это время лишь дважды присоединилась к процессу до того, как мы переехали. Один раз - когда мы со Светой Тарабаровой ехали во Львов к певице Наталке Карпе на свадьбу. И второй раз – когда в квартиру перевозили все вещи. Внесла буквально несколько своих пожеланий, и все.
В ремонт я решила не вмешиваться, чтобы не возникло споров. Тем более, что у Влада - хороший вкус, он человек творческий. Решил, что у нас жилье будет в скандинавском стиле. Пока там нет никакой мебели. Будем все в процессе уже завозить. В новой квартире поселились как можно скорее, потому что Влад не мог дождаться переезда в собственное жилье.
А как, кстати, ваш муж относится к вашим поездкам в зону АТО? Волнуется?
Первые разы он со мной вместе ездил. Мой брат – военный, служил в Бельбеке. И еще во время самого начала оккупации Крыма я решила туда ехать. Я просто купила билет. Помню, еще время отправления поезда был очень неудобное – через полчаса после моего эфира. После прямого эфира я заскочила в метро, и бегом на вокзал. Муж тогда поехал со мной.
Тогда я была шокирована тем, насколько местные в Крыму подвергаются пропаганде. Товарищи моего брата по службе женились с местными девушками.
Была история, когда отец девушки, которая вышла замуж за украинского военного, обзывал свою единственную дочь "бандеровкой". Для меня это были очень трудные для постижения вещи. Наш поезд в Крыму встречали казаки в папахах, брат просил не говорить на украинском. Это был просто какой-то сюрреализм!
А потом мой брат вышел со своей бригадой из Крыма. Порой думаю о том, как складывается его судьба, столько испытаний. Еще в Севастополе он познакомился с девушкой, они начали встречаться. Потом она за ним переехала в новое место дислокации части в Николаев.
Брата сразу отправили в АТО. В Краматорск на запасной аэродром, поскольку он - из воздушных сил. Тогда я и решила впервые поехать в АТО, чтобы Северину и ребятам отвезти какие-то нужные вещи. У них ничего не было, они не имели даже в чем еду готовить. Мы тогда с группой От Винта и Брией Блессинг поехали с волонтерами Народного тыла.
За какое-то время, когда брат уже вернулся с АТО, выяснилось, что у его жены – рак. Поэтому уже два года они борются с онкологией. В судьбе одного человека столько испытаний! Его жена родилась в Горловке, выросла в Мариуполе. А брат со Львова. Такой себе пример того, что восток и запад вместе!
Когда вы бывали в зоне АТО, то общались с местными? Как они в основном воспринимают Украину?
Меня до сих пор удивляет, как люди могут поддаваться влиянию пропаганды. Я, конечно, подсознательно понимаю, что жители восточных регионов находились в совсем другом информационном пространстве. И даже детям в школе историю Украины по-другому рассказывали. Они десятилетиями находились под влиянием российской информационной машины. Но все равно в эру Интернета можно найти все что угодно!
Сейчас мы там, на востоке, проигрываем информационную войну, а российская пропагандистская машина и дальше уничтожает здравый смысл. Это просто какое-то королевство кривых зеркал.
Когда однажды мы были в гостях в АТО в 72-й бригады в Волновахе. Ночевали там в больнице. К нам подошла бабушка. Говорит: "Хочу вас обнять". Жаловалась, что у них нет украинских каналов, а есть какая-то "Новороссия". "Так жаль, а я же люблю украинских телеведущих" - говорила. Первым "положительным звоночком" было то, что ее внучка уехала работать в Киев, а не в Москву. И все равно бабушка сказала, что это же, мол, Майдан во всем виноват. Я ей говорю: "А вы знаете, что было после Майдана? Аннексия Крыма". Она удивилась – "Как аннексия? Что, Крым забрали? Полностью, весь?!". Много кто так живет в информационном вакууме, который Украина до сих пор не может пробить.
Сейчас звучит все больше мнений о том, что граница между людьми на оккупированных территориях окончательно проложена. И, мол, уже невозможно будет найти общий язык с теми, кто остался по другую сторону. Вы, судя из опыта поездок на Донбасс, как думаете?
Надо понимать: там остается много украинцев. Не думаю, что можно вот так взять и сразу отказаться от Донбасса. Хотя сесть за стол переговоров тоже никак не удается. Я стараюсь анализировать всю эту ситуацию и понимаю, что там нет однозначностей. Например, я даже не знаю, найдется ли у нас такой эксперт, который на 100% уверенно может сказать, выиграет ли Украина от прекращения или продолжения блокады Донбасса.
Но как, на ваш взгляд, находить общий язык с теми, кто упорно держится кардинально разных взглядов?
Я прожила три года в Германии. Это наложило на меня неизгладимый отпечаток. И возможно, если бы я не имела этого опыта, то сейчас смотрела бы на ситуацию по-другому. Дело в том, что в Германии живут очень мудрые люди. Они все очень глубоко анализируют.
В чем разница менталитета украинцев и немцев? Когда есть проблема, украинцы сначала ищут виновных, а уже потом решают проблему. А немцы сначала решают проблему, и уже потом начинают искать виновных. Они хотя бы пытаются понять своего оппонента. У них также общество после Второй мировой было очень разделено. И даже сейчас звучат мнения, мол, Бавария кормит Европу. Но это все происходит совсем не на том уровне, что у нас. Поэтому понимаю, что компромисс найдут очень не скоро.
Замечаю, что сейчас многие украинцы критикуют Ангелу Меркель. Что она, мол, не очень резкая в своих действиях и решениях, когда надо противостоять российской агрессии. Но я могу сказать, что она наоборот очень резкая. Она была очень близка с Путиным, они сотрудничали еще до его президентства, они говорят на одном языке. Но Меркель решилась и все это прекратила. Сейчас она держит четкую позицию.
А как относитесь к тем украинцам, которые все это время продолжают гастролировать по России?
Одно дело – ездить в Россию и потом заработанные деньги отдавать волонтерам. Раненым, военным... Если человек поет на российской сцене с трезубцем на свитшоте, я думаю, это позиция. И если передает привет Украине, и весь зал в московском клубе кричит "Слава Украине" - я к этому не отношусь так же, когда артист поздравляет со сцены российских "защитников" или выступает на дне ВДВ в Крыму. Такая позиция для меня совершенно неприемлема.