В память о событиях 30-летней давности 26 апреля провозглашено Международным днем памяти о чернобыльской катастрофе
Больше 30 лет прошло с момента наиболее масштабной техногенной катастрофы ХХ века – аварии на Чернобыльской АЭС. В ночь на 26 апреля 1986 года в результате ряда технических ошибок и "человеческого фактора" на четвертом энергоблоке ЧАЭС произошел взрыв, полностью разрушивший реактор. За считанные секунды атмосфера вблизи станции была отравлена радиоактивными веществами, что привело к массовой эвакуации жителей не только Припяти – города-спутника ЧАЭС. Всего за несколько дней 30-километровая зона вокруг атомной электростанции превратилась в безлюдную территорию, на многие годы получив зловещий статус – Чернобыльская зона отчуждения.
В течение только 1986 года лучевая болезнь забрала жизни 28 человек. У более 130 человек, выполнявших различные аварийные работы на четвертом энергоблоке, была зафиксирована острая лучевая болезнь.
Так, ЧАЭС – "первопроходец" атомной энергетики Украины – стала символом одной из крупнейших техногенных аварий и экологических катастроф мира.
К очередной годовщине аварии на Чернобыльской АЭС Styler отправился в зону отчуждения, посетив саму станцию, а также третий энергоблок и его "святая святых" – реакторный зал. Аналогичный зал четвертого энергоблока был полностью разрушен в 1986 году.
По ключевым местам атомной электростанции нас провел один из сотрудников ЧАЭС, ликвидатор 3-й категории – Станислав Шекстело. После детального инструктажа, пройдя несколько пунктов пропуска и с головы до ног облачившись в спецодежду, мы двинулись по широким коридорам внутрь станции. Станислав Борисович вспомнил о событиях 1986 года, поведал о причине аварии и своем участии в ликвидации ее последствий.
Ликвидатор 3-й категории Станислав Шекстело (фото: РБК-Украина/ Виталий Носач)
Уже на следующий год после аварии на ЧАЭС, в 1987 году, началось активное строительство нового города-спутника атомной станции – Славутича. Станислав Борисович также присоединился к "ударной стройке".
"Работал простым строителем, с 1987 по 1990 год. Поэтому буквально застал начало возведения Славутича, так что доля моего труда там тоже есть. Зарабатывал тогда себе квартиру, которую, кстати, таки получил через полтора года. И переехал на новое место с женой и сыном. А сам я родом из Умани, Черкасской области.
Позже занимал инженерные должности, был заместителем председателя профсоюзного комитета строительного треста, также секретарем партийного комитета строительства города Славутич", - вспоминает Станислав Шекстело.
В 1990-м Станислава Борисовича пригласили непосредственно на ЧАЭС, где он 10 лет проработал в отделе режима специальной безопасности. А затем стал специалистом по связям со СМИ.
В одной из школ Припяти (фото: РБК-Украина/ Виталий Носач)
Станислав Шекстело является ликвидатором 3-й категории. Он не застал непосредственно саму аварию на ЧАЭС, однако в том же, 1986 году, руководил группой по сопровождению детей из зараженной зоны на безопасную территорию – в Одесскую область, где дети отдыхали три месяца.
"Я ведь педагог в прошлом. До аварии жил под Киевом, в Васильковском районе. Работал в школе учителем английского языка. Буквально через неделю после трагедии детей стали вывозить на отдых в Одесскую область. Кстати, в детских лагерях врачи обязательно проверяли здоровье детей, по каждому был индивидуальный прием и медкарточка. Но это уже была закрытая информация.
Конечно, в 1990-м, когда началась моя непосредственная работа на ЧАЭС, прямого отношения к четвертому энергоблоку уже не было и быть не могло. Однако вся проводимая на станции работа так или иначе связана с ликвидацией последствий аварии", - рассказывает ликвидатор.
Как и многие другие жители Припяти и Киевской области, в тот далекий месяц апрель 1986 года Станислав готовился к майским праздникам. В день аварии обычным советским гражданам еще ничего не было известно о трагедии, люди беспечно занимались своими делами.
"Как и все, узнал об аварии уже через несколько дней. Хотя какие-то смутные разговоры "ходили" среди людей. Однако никто и подумать не мог, насколько все серьезно!
В тот день, 26 апреля, мы с семьей сажали картошку на нашем небольшом участке под Киевом. Так что были на свежем воздухе, не зная, что он уже загрязнен радиоактивными веществами. Мне доводилось много общаться с работниками станции, которые жили в Припяти. Кто-то 26 апреля был дома, кто-то работал, кто-то вообще рыбачил перед сменой… Никто ничего не знал", - рассказывает Станислав Борисович.
Ликвидатор 3-й категории Станислав Шекстело (фото: РБК-Украина/ Виталий Носач)
С тех пор Станислав ежегодно вместе с остальными сотрудниками станции проходит тщательный медконтроль.
"Да, бывают случаи, когда по результатам осмотра, чисто по медицинским показателям, некоторых уже не допускают к работе на станции, да и в зоне отчуждения. К счастью, в состоянии своего здоровья я пока что негативных изменений не наблюдаю. Хотя редко, но бывают незначительные проблемы с результатами анализов крови. Но не факт, что это связано с работой на станции! Вообще, я активно в свое время занимался спортом. Сейчас бегаю по утрам, делаю зарядку. Благо, стадион рядом с домом. Да и здесь, на станции, пока туда-сюда пройду по коридорам, так несколько километров набегаю", - смеется Станислав Шекстело.
Пока общаемся со Станиславом Борисовичем, быстро шагаем по длинному "золотому" коридору, названному так из-за цвета стен, к щиту управления третьим энергоблоком.
Щит управления третьим энергоблоком ЧАЭС (фото: РБК-Украина/ Виталий Носач)
Щитовая третьего энергоблока идентична щиту управления разрушенного четвертого энергоблока. Поэтому рассматривать ее особенно интересно.
Третий энергоблок был последним выведен из эксплуатации, проработав с 1981 по декабрь 2000 года. Однако работа на этом не остановлена. Окончательное выведение всех систем и узлов энергоблока "из строя" продлится аж до 2064 года.
На станции объясняют, что у каждого оборудования и системы есть отдельное требование и процедура по выведению из эксплуатации. Этот сложный процесс находится на государственном контроле. Только после того, как конкретный узел пройдет всю процедуру остановки, документальное оформление и контроль со стороны государственной инспекции ядерного регулирования, можно будет снять это оборудование с учета и с облегчением обозначить – "выведено из эксплуатации".
Такой указатель должен со временем появиться на всех приборах, которых сотни (фото: РБК-Украина/ Виталий Носач)
Видим, что еще не на всех узлах есть указатель "выведено из эксплуатации" (фото: РБК-Украина/ Виталий Носач)
Со "щита" инженеры следили за работой всего энергоблока. Здесь же находилась легендарная кнопка аварийной защиты АЗ-5, при нажатии которой в активную зону ядерного реактора вводятся регулирующие стержни (179 штук) аварийной защиты. Они останавливают цепную реакцию и глушат реактор.
После аварии успел сформироваться настоящий "заговор кнопки". Одна из версий гласит, что у оператора щита управления четвертым энергоблоком не было особых причин нажимать на кнопку АЗ-5, так как на момент ее нажатия не было отмечено ни одного аварийного процесса. Даже поговаривают, что именно нажатие этой злосчастной кнопки стало причиной взрыва. То есть четвертый энергоблок "разрушила его собственная система защиты". И якобы позже комиссия по расследованию причины аварии всячески хотела доказать, что реактор начал разрушаться до нажатия кнопки.
Станислав Шекстело показывает кнопку аварийной защиты, которая позже была модернизирована (фото: РБК-Украина/ Виталий Носач)
В ночь на 26 апреля, во время проведения плановых испытания, нажатие кнопки запустило движение стержней, однако они так и не дошли до необходимого уровня. Столбы воды вытеснили эти стержни. Неожиданное увеличение производства тепла разрушило часть ядерного топлива, а мельчайшие раскаленные топливные частицы вступили в реакцию с водой, что привело к паровому взрыву, уничтожившему активную зону реактора, а также к разрушению кровли здания реакторного отделения.
В 1986 году система аварийной защиты срабатывала за 18 секунд. После модернизации – за 3 секунды (фото: РБК-Украина/ Виталий Носач)
Отвечая на "вечный" вопрос о причине аварии на ЧАЭС, Станислав Шекстело задумчиво качает головой: это человеческий фактор.
"Начнем с того, что было допущено ряд технических ошибок в самом проекте реактора. О чем в принципе знал главный конструктор. Кстати, определенные аварийные ситуации происходили и до 1986 года. Не такого масштаба, конечно. Со стороны инженерного состава станции направлялись предложения по усовершенствованию ее работы. Однако они не были учтены…
Как известно, в 1986 году было принято решение провести проектное испытание турбогенератора №8 на четвертом энергоблоке. Испытания должны были проходить на мощности 700-1000 МВт. Однако неожиданно мощность реактора упала до 30 МВт. Это была ошибка оператора, инженера, который не смог удержать мощность реактора на заданном уровне. И все же он сумел "подхватить реактор" и поднять его мощность до 200 МВт. Этой мощности было недостаточно для проведения испытаний. Однако команда получила разрешение проводить эксперимент.
Где-то через полчаса после этого был зарегистрирован сигнал аварийной защиты. Произошла авария. Но изначально решили, что это в турбинном зале. Никто не мог подумать, что авария случилась в реакторном зале", - ёмко описывает ситуацию ликвидатор.
Ликвидатор 3-й категории Станислав Шекстело в щитовой третьего энергоблока (фото: РБК-Украина/ Виталий Носач)
Станислав Борисович пытается объяснить, что "теория кнопки" – это лишь верхушка проблемы. Уже на этапе перепада мощности следовало отказаться от испытаний и перенести их на другой день. Ведь реактор уже находился в очень сложно контролируемом состоянии.
"Нужно также отметить, что смена, которая должна была проводить испытания, находилась на работе с 8 утра до 16:00 (ред. – плановые испытания должны были пройти 25 апреля в дневное время, но лишь примерно в час ночи 26 апреля реактор смогли стабилизировать на уровне примерно в 200 МВт). Затем пришла другая смена, которой сообщили, что основные испытания будут проводить именно они. Конечно, эта команда знала программу, действия и т.д. И все же они могли что-то пропустить, не заметить. Это также имеет значение", - подчеркивает Шекстело.
При этом наш сопровождающий просит особо не винить во всем персонал станции. Ведь после аварии никто не покинул своего места, все до последнего пытались минимизировать последствия аварии на ЧАЭС.
"Знаете, регламент они не нарушали. А вот конструктивные недостатки самого реактора были. Да и в советское время с его системой партийного руководства и бюрократией, как говорится, инициатива была наказуема. Программу утвердили – делаем. Когда сверху говорили "да", то внизу говорили "есть". Инициативы было мало. Поэтому о проблемах могли знать, но не докладывать и не перечить руководству. Так уж случилось", - вздыхает Станислав Борисович.
За этой стеной находятся накрытые новым саркофагом руины четвертого энергоблока. До аварии здесь был проход, однако его надежно забетонировали (фото: РБК-Украина/ Виталий Носач)
Сразу же после аварии, по команде начальника смены станции, остальные три энергоблока были отключены. Лишь после дезактивации помещений, проверки всех систем и оборудования, их вновь запустили. Если первый и второй энергоблоки вновь "ожили" в октябре и ноябре 1986 года, то третий – лишь в декабре 1987-го. Как оказалось, многие системы третьего и четвертого энергоблоков работали совместно.
Уголовное наказание понесли директор станции, главный инженер, начальник смены, инспектор госнадзора, присутствующий на испытаниях. К сожалению, многих очевидцев и непосредственных участников тех испытаний уже нет в живых. Ведь во время аварии на ЧАЭС эти люди получили годовую дозу радиации. Однако в тот печальный день на эти "пустяки" никто не обращал внимания. Стояла задача минимизировать последствия аварии.
Авария на ЧАЭС – это также большая трагедия этического характера. Из-за советской системы секретности даже о столь серьезной аварии советские граждане узнали лишь спустя несколько дней.
"Сообщили по факту, что произошла серьезная техногенная катастрофа. И за рамки особо не выходили. Сказали, что все под контролем, все нормально и стабильно. Простой советский народ так и не был должным образом проинформирован о том, ЧТО же произошло. Мы ничего не знали – ни о влиянии, ни о том, что делать или не делать, что можно принимать, а что нельзя. Поэтому кто купался, тот продолжал купаться; кто сажал картошку – и дальше сажал картошку. Несмотря на то, что находился даже в 30-40 км от станции", - вспоминает Станислав Борисович.
Покинув щит управления двигаемся к еще одной не менее важной части энергоблока АЭС – зал с циркуляционными насосами, основная задача которых – прокачивать воду и отводить тепло от активной зоны реактора. Затем "отработанная" вода попадала в специальные барабаны-сепараторы, где пар отделялся от воды. После воду вновь использовали по назначению, а вот пар подавался на вращающиеся турбины, которые приводили в действие вырабатывающий электричество генератор.
Один из восьми огромных насосов способен прокачивать 8 тыс. кубов воды в час. При этом раньше всегда работали шесть насосов, два находились в резерве.
Кстати, во время проектного испытания в апреле 1986 года было принято решение вручную вывести из строя систему аварийного охлаждения реактора, что в принципе было запрещено делать. Эта система призвана не допустить расплавление активной зоны реактора и исключить возможный контакт теплоносителя с ядерным топливом при аварийных ситуациях.
После остановки системы аварийного охлаждения реактора были включены циркуляционные насосы. Однако "что-то пошло не так", насосы не выдержали, начались гидроудары. Все это послужило началом так называемой "электрической аварии". После этого инцидента сработала аварийная защита. Говорят, что уже после этого момента следовало немедленно остановить эксперимент. И все же испытания продолжились… О последствиях халатности или чрезмерной уверенности инженеров мы уже знаем.
Зал с циркуляционными насосами. Видна лишь верхняя часть насосов (фото: РБК-Украина/ Виталий Носач)
К слову, перед залом с насосами установлен мемориал памяти о трагически погибшем старшем операторе главного циркуляционного насоса 4-го энергоблока реакторного цеха Чернобыльской АЭС.
35-летний Валерий Ходемчук считается первой жертвой аварии.
Во время испытаний буквально за несколько минут до трагедии ему поручили проверить оборудование на насосах. Как раз когда Валерий ушел выполнить эту задачу, произошла авария. Ходемчук находился в зале главного циркуляционного насоса. Можно лишь предположить, что на него обрушились стены энергоблока. Тело героя так и не было найдено, хотя поиски продолжались в течение трех дней. Поэтому его могила навсегда осталась под руинами четвертого энергоблока.
В память о Валерии сотрудники станции решили установить мемориал, к которому каждый год приезжает вдова оператора и его двое детей.
Мемориал памяти Валерия Ходемчука – первой жертвы аварии на ЧАЭС (фото: РБК-Украина/ Виталий Носач)
Центральный реакторный зал третьего энергоблока впечатляет. Такой же зал, где и произошел взрыв 26 апреля 1986 года, был когда-то и в четвертом энергоблоке.
Именно в этом зале расположен сложный атомный реактор, здесь генерируется атомная энергия.
Внимание редких посетителей этого места привлекает так называемый "пятак" – сферическая верхняя крышка биологической защиты реактора. Во время взрыва на четвертом энергоблоке "пятак" под давлением взлетел и покорежился. Еще до сих пор он так и лежит в жерле разрушенного реактора.
Центральный реакторный зал третьего энергоблока с "пятаком" (фото: РБК-Украина/ Виталий Носач)
Под "пятаком" скрывается огромный ядерный реактор. Ранее, когда энергоблок был в строю, сотрудники станции не могли так свободно пройтись по крышке реактора (фото: РБК-Украина/ Виталий Носач)
На щите управления энергоблоком оператор также видел перед собой схему "пятака", активную зону реактора с номерами блоков (фото: РБК-Украина/ Виталий Носач)
Также в реакторном зале третьего энергоблока сохранилась разгрузочно-загрузочная машина (РЗМ), весом более 460 тонн. Во время мощных взрывов на 4-м энергоблоке даже такая махина не устояла на месте.
РЗМ предназначена для перезагрузки уже отработанного ядерного топлива. Свежие кассеты с топливом находились на специальных подвесках и перемещались с помощью крана. Процесс курировали оператор и ведущий инженер. РЗМ проводила разгерметизацию топливного канала, извлекала отработанную и загружала новую кассету, вновь герметизируя канал.
В левом углу фото видим застывшую РЗМ – разгрузочно-загрузочную машину (фото: РБК-Украина/ Виталий Носач)
При этом такую процедуру можно совершать, не уменьшая мощность и, уж тем более, не останавливая сам реактор. Безусловно, во время этого процесса люди не смогли находиться в реакторном зале, так как уровень радиации был достаточно высок.
Сотрудники станции обращают внимание на зазор между РЗМ и полом. Это и говорит о том уровне радиации, который мог выходить во время перезагрузки. За сутки могло совершаться 4-5 перезагрузок.
Фото: РБК-Украина/ Виталий Носач
К слову, перед аварией в реакторе четвертого энергоблока находилось 180-190 тонн ядерного топлива. По оценкам экспертов, в момент аварии в окружающую среду попало от 5 до 30% этого топлива.
Отдельные узлы Чернобыльской АЭС продолжали работать и после аварии. Последним был выведен из эксплуатации именно третий энергоблок.
15 декабря 2000 года в 13 часов 17 минут поворотом ключа АЗ-5 был навсегда остановлен реактор энергоблока № 3. После этого события ЧАЭС прекратила генерацию электроэнергии.
А в ноябре 2016 года на старый саркофаг четвертого энергоблока надвинули новый конфайнмент – "Укрытие-2". Ожидается, что новая арка сможет 100 лет сдерживать радиоактивное излучение.
С декабря 2000 года начался длительный период полного снятия остановленных энергоблоков с эксплуатации, о чем ранее и рассказывал нам Станислав Борисович.
Уже направляясь к выходу из третьего энергоблока, мы вновь проходим "золотые" коридоры Чернобыльской АЭС (фото: РБК-Украина/ Виталий Носач)
По словам нашего сопровождающего, после аварии на станции осталось работать около 400 человек, которые застали "доаварийный период". С 1988 по 1990-й год было заменено более 70% персонала станции. Сразу же оговоримся, никакого "заговора" здесь нет!
"Всех жителей Припяти, большая часть которых – сотрудники ЧАЭС, эвакуировали 27 апреля на безопасную территорию. Конечно, людям предложили со временем переехать в новый город Славутич. Но не все согласились: разъехались по разным уголкам Союза, по разным объектам и т.д. На сегодняшний день на станции осталось совсем немного людей, которые вот действительно застали те трагические события апреля 1986 года. Таких где-то 50 человек осталось, они занимают разные должности: инженеры, связисты, радиологи, слесари и т.д.; работают в разных цехах… Нужно понимать, что многие ушли на пенсию, кому-то состояние здоровья или возраст уже не позволяют работать ", - объясняет Станислав Шекстело.
Класс в заброшенной средней школе №3 в Припяти, ул. Спортивная (фото: РБК-Украина/ Виталий Носач)
Станислав Борисович хорошо помнит тот момент, когда впервые после эвакуации Припяти увидел город пустым и безжизненным.
"Знаете, был такой особенный психологический момент, когда было очень непривычно видеть здания пустыми. Сложно даже описать свои ощущения. Просто город на тот момент еще не был в столь жалком состоянии, как сейчас. Особенно всегда впечатляет – даже угнетает – вид пустых школьных классов без детей. Тяжело смотрится", - делится впечатлениями ликвидатор 3-й категории.
"Я хорошо знал, что такое атомная станция, какие опасности здесь есть. Знал, что такое техногенная катастрофа. Но боязни идти сюда работать не было. Я понимал: если ты соблюдаешь все правила безопасности, то и бояться особо нечего. Поэтому пришел сюда абсолютно добровольно и сознательно. Да и семья положительно отнеслась к такому решению. Хотя жена очень пристально следит за моим здоровьем (улыбается). Мы друг друга поддерживаем в этом плане.
В принципе моя работа сейчас связана с использованием моего главного козыря – знание английского языка. А когда ты связан с тем, чему ты учился и что знаешь, то это очень удовлетворяет. Поэтому я доволен своей работой на станции", - рассказывает специалист по связям с общественностью ЧАЭС Станислав Шекстело.
По словам Станислава, отрицать влияние радиации на здоровье человека, безусловно, нельзя. И все же зачастую все зависит от иммунитета человека (фото: РБК-Украина/ Виталий Носач)
"В зоне отчуждения, всего в 15 км от станции, живут люди 80 лет (ред. – т.н. "самоселы", вернувшиеся после аварии в свои дома), которые неплохо себя чувствуют. Более того, они ловят здесь рыбу, выращивают на огородах продукты. И до сих пор живы. Что в понимании многих – "парадокс". А вот люди из соседних областей чувствуют какие-то недомогания и проблемы со здоровьем, сетуя на Чернобыльскую аварию. Просто у всех разный иммунитет. Радиация – такая интересная "штука", она влияет именно на ваши слабые зоны", - говорит Станислав Борисович.
Наш сопровождающий признается, что не считает себя ликвидатором в "истинном" понимании этого слова. Даже во время беседы Станислав Борисович немного смущался, когда его причисляли к героям, каждый раз акцентируя внимание на коллегах, которые застали события 1986 года.
Медсанчасть №126 в Припяти, ул. Дружбы Народов. На здании надпись: "Здоров'я народу - багатство країни". Именно в эту часть свозили первых пострадавших пожарных и сотрудников АЭС. В 6 утра 26 апреля 1986 года здесь была зафиксирована первая смерть – от многочисленных ожогов скончался один из ликвидаторов (фото: РБК-Украина/ Виталий Носач)
"В моем понимании настоящие герои – это люди, которые первыми приехали очищать загрязненную территорию, тушить пожар. Вот именно сотрудники пожарной части Припяти проявили истинное мужество. Шестеро из них погибли через несколько недель после аварии от острой лучевой болезни. Также мужество проявили генерал Филипп Десятников и его команда, в 1986 году он руководил управлением пожарной охраны МВД Украины. Он и его люди были здесь сразу же после аварии (ред. – Ф.Десятников был ликвидатором 1-й категории, ушел из жизни 1 мая 2017 на 89 году).
Начав тушение пожара через десятки минут после аварии, они уже к шести утра смогли ликвидировать основные очаги пожара. Ценой здоровья и жизни. Ведь они находились непосредственно возле машинного и реакторного залов. И уровень радиации на тот момент, а это тысячи рентген, был невыносим. Их противогазы никак не помогали. Но они выполняли свой долг. Вот это настоящие герои!" – говорит ликвидатор.
"Такие люди остались в моей памяти, доводилось с ними работать вместе. Однако многих уже нет в живых", - подытожил Станислав Борисович.