Черное небо и вода, а вокруг трупы: невероятная история семьи из Мариуполя, которая прошла блокаду и фильтрацию
Мариупольцы после двух месяцев блокады выехали через Россию (Коллаж РБК-Украину)
Семья Носуленко из Мариуполя - одна из тех, кому удалось выжить во время бомбардировок города и эвакуироваться в апреле. Им пришлось пройти российские фильтрационные лагеря, а после - через всю Россию добираться в Финляндию.
Свою историю 35-летняя Виктория Носуленко рассказала для "Эвакуации".
До войны Виктория работала визажистом на местном телеканале ТВ7, а еще у нее была своя студия макияжа в центре города. Муж Виктории - строитель и опекун их сына. У мальчика инвалидность из-за расстройства аутичного спектра.
Мариуполь рушился у нас на глазах
Первые дни войны Виктория помнит плохо - все даты превратились в один калейдоскоп, который пропитался сажей.
"Я помню 2 марта. Тогда в Мариуполе пропал свет. За ним - газ, вода и все коммуникации. Первые недели нас еще шокировало, что не было эвакуации. Мы видели, как на глазах разрушался город, и нам некуда было бежать. К войне никто не готовился, никто не запасался продуктами. Весна была очень холодная", - вспоминает Виктория.
Через несколько кварталов от их дома начиналась неизвестность - никто не знал, живы ли там люди. А с середины марта жизнь семьи Носуленко превратилась в день сурка. Каждое утро начиналось с квеста - под постоянными обстрелами нужно было найти дрова и хоть какую-нибудь воду.
Для приготовления еды жгли костры. Воду добывали несколькими способами - топили грязный от пороха снег или опасный поход к источнику.
"Сажа от обстрелов была везде: на наших руках, лицах, белье. Небо тоже почернело от постоянного смога, хотя заводы уже не работали. На весь район был один источник, который работал от солнечных батарей. Нет солнца - значит не будет и воды. А очередь тогда нужно было занимать с 4 часов утра, и далеко не факт, что ты наберешь хотя бы ведерко до 20:00 вечера", - рассказала Виктория.
Для них дождь считался везением, так как мариупольцы могли набрать дождевой воды. Такой же черной, как и все вокруг, но хотя бы в свободном доступе. Запах гари впитался в воздух и царапал легкие внутри.
Мы учились жить в полной темноте
Завод Азовсталь обстреливался 24/7. И семья Виктории не может забыть звук металла, который ломался. Они его слышали в 4-5 утра.
"Россияне особенно любили устраивать обстрелы на рассвете, и все – ты уже не спишь. Мы боялись зажигать свечи, чтобы никак не отсвечивать, пытались жить в полной темноте. Когда обстреливали наш частный сектор, вообще перестали спать", - добавляет женщина.
Сначала они спускались в холодный подвал, а потом вся семья заболела. После простуды началась странная аллергия. Спать в подвале стало невозможно и Носуленки положились на судьбу.
В начале апреля фронт сместился, чуть дальше от их района. Но Азовсталь стали обстреливать еще сильнее. Сажа просто въелась в их тела. Воды не хватало даже для еды, поэтому о том, чтобы помыться или сменить белье, речь даже не шла.
Выезд из города - только через фильтрационные лагеря
15 апреля в Мариуполе шел снег и тогда Носуленки услышали, что можно выехать из Мариуполя - через фильтрационные лагеря. Альтернативный способ выезда через российские блокпосты в сторону подконтрольной Украины - от 1500 евро. И ожидалось, что российские солдаты будут требовать дополнительные взятки. Таких денег у них не было.
К концу апреля семья решила, что нужно выезжать любым способом. Вика - сирота, в Мариуполе у них остались только родители мужа. Маме 70 лет, и она наотрез отказалась эвакуироваться вместе с ними. В дом напротив прилетел снаряд, но и это не повлияло на ее решение.
Носуленки уезжали на собственном автомобиле, который чудом уцелел. Оккупанты сотнями уничтожали частные автомобили и весь муниципальный транспорт, которым так гордились мариупольцы - от автобусов до трамваев.
Фильтрация и граница
Фильтрация в лагере прошла довольно спокойно. Семью с ребенком с инвалидностью отправили в короткую очередь, мужу Виктории не стали выкручивать руки и приставлять автомат к голове. Труднее оказалось проехать через Россию.
"Люди очень высокомерные. Видят украинские номера и сразу - беженцы, беженцы. Мы останавливались у друзей в Пскове, так пенсионерка ходила возле нашей машины и ворчала: "Да, украинцы. Это вы нас взрывать приехали?". А на машине значок, который указывает на ребенка с инвалидностью", - рассказала Виктория.
Из Пскова Носуленки поехали в Санкт-Петербург, а оттуда - к финской границе. Это был самый короткий путь для выезда в Европу.
Финские пограничники вели себя корректно. Их почти на неделю поместили в пограничном городке Конансуа, в помещении бывшей тюрьмы. Виктория говорит, что там были хорошие условия, комфортное помещение, двухразовое питание и возможность взять еду в свою комнату.
Через 6 дней представители Красного Креста дали им ключи от квартиры в городе Йоэнсу и там позволили остаться на год и делить апартаменты с еще одной семьей.
Из Мариуполя им удалось вывезти немного денег и поэтому в первое время им помощь не начисляли. Когда сбережения кончились, то им насчитали 350 евро на всех. В Финляндии нет четкой суммы, которую платят всем беженцам, для каждой семьи миграционная службы отдельно насчитывает пособие.
А еще выдавали гуманитарную помощь в виде продуктов - раз в две недели. В центрах помощи можно было записаться на мебель, посуду и технику. А в квартире от Красного креста была бытовая химия и предметы личной гигиены.
По всему району лежали трупы
За неделю до отъезда Вика с мужем прошлась по своему району, несмотря на опасность.
"Там лежали трупы. Давно. Черные, переломанные. Лежали как куклы. И мы уже даже не чувствовали страха, боишься только в первые дни и недели. Кто выехал в середине марта, то они так и остались в той фазе стресса, когда паника и ужас. А мы уже в другой. Когда принимаешь все как есть и живешь дальше. Ты видел рядом смерть, видел дома в огне, но не мог помочь. Поэтому ценишь все иначе. Ты приехал в Финляндию, тебе говорят - живите. Хотите - найдем вам работу. Не нравится - посмотрим другие варианты. И ты ценишь", - говорит Виктория.
Вместе с семьей спасся и красавец кот породы сфинкс. Он пережил два месяца блокады и дорогу в неизвестность. Его психика адаптировалась быстрее, чем у хозяев.
Первые дни в Финляндии Виктория постоянно плакала. Во время оккупации семья держалась, а в безопасном месте все, что сдерживали - вышло на поверхность.
"Я плакала надрывно, с заиканиями как дети. Во время войны ныть не будешь - тебе нужно выживать, а если нет, то тебя и твою семью настигнет горе. Поэтому все, что произошло, догоняет тебя позже. В безопасности. Такая чувствительность, как будто сорвали кожу", - объясняет Вика.
Родители мужа иногда выходят на связь и сообщают, что живы.
Сейчас Вика пытается работать с местной школой моделинга и делает макияж для фотосессий. Муж присматривается к работе на строительстве и по сбору ягод. Сына взяли в местную школу со специалистом, который помогает детям с расстройствами аутичного спектра.
Напомним, ранее мы писали о том, как семья военнослужащих выбралась из российского плена.
А еще рассказывали о том, в Мариуполе людей сейчас заставляют работать за еду.
